Персональный сайт

На второй день на рабфаке у меня с одной девочкой, выпускницей, такой, значит, разговор происходит. Ты никогда над тем не задумывался — так она мне говорит,— что вот по льготе в университет попал, а кто-то из талантливых ребят из-за тебя по конкурсу не прошел, а теперь ты чужое место занимаешь? Да и вообще, к чему тебе психология, ты что до армии делал? А ничего особенного не делал, на заводе работал.

Вот, говорит девочка, и валял бы на свой завод... Впрочем, она еще ничего, вполне деликатная девочка. Потом хуже было. Иду в общаге по коридору, один паренек меня в сторону отзывает.

Слушай, говорит, а у тебя ведь руки в крови. И вообще ты сам — позор нации... В чем мы виноваты?

Ошибка, ошибка... Общественное мнение сейчас в таком духе складывается, что наше пребывание там было бесполезным делом. Не знаю, не знаю... Но не в этом суть. Когда был там, свято верил: мы долг исполняем.

Восторженно верил. Нас так учили, воспитывали. А как учили? Помнишь, Воланд булгаковский говорил: свежесть не может быть «второй»... Это он так полагал, а наше воспитание во многом на «второй» свежести строилось.

Помню, экзамен по обществоведению в школе завалил, потому на тему — коммунизм. Как ты себе это представляешь? Коммунизм, отвечаю,— это когда работа — радость, за уши меня от станка не оттащишь, вот какая радость. Очень хорошо, а вот ты, к примеру, в магазин пошел — сколько себе костюмов возьмешь? Я и ляпнул: три.

Ай- ай-ай, расстроился экзаменатор, да у вас, молодой человек, мещанские настроения, будем считать, что экзамен вы не сдали.