01:07 Ужасного века, я брошу | |
|
Как можно зреть взаимный пламень В очах для сердца дорогих И будто неприступный камень Скрывать порывы чувств своих! Пойдемте в сад! там не гуляют Божусь! но мы пойдем одни. И взявшись за руки они В аллею темную вступают; «Евгений! ты знавал ли счастье?» «Знавал; ну что же? Помнишь ДРУГ, Как из моих ты принял рук Записку? Помнишь. И участья Не испытал ты? Так любовью Ты хочешь забавляться вновь Моею страстию несчастной... Здесь пусто все, здесь нет людей; Клянися дева быть моей! А ты забыл родство? Напрасно, Все это басни! Ах узнай!.. Вот нож! Молчи — иль умирай! Как от лукавых наваждений Сберечься? уж идет она Домой; дрожит и как бледна. Уже вакация промчалась, И вот простился он с отцом... Москву и пансион угрюмый Евгений снова увидал; Он игр друзей не разделял Как прежде. Полон мрачной думы От их веселья убегал; И на скамейке отдаленной В былое счастье углубленный Стихи печальные писал. Однажды вдруг письмо приносят Он развернул, и что же в нем? «Я дочь любви — узнай мой милый И твой отец родитель мой! Я лишь вчера судьбы унылой Узнала жребий роковой! Любезный брат! ты мой губитель Родная в наших жилах кровь Ах! есть на небе Ангел мст|итель! Прости! твоя сестра М. Лермонтов P. S. Литературоведческое расследование Л. Н. Шаталовой продолжается. * Пунктуация и орфография сде- BfiL а. ПРОЗА Олдос Хаксли Цинтия Рассказ рез пятьдесят мои внуки спросят меня, что я делал, когда учился в Оксфорде в далекие дни начала нашего ужасного века, я брошу взгляд назад, через расширяющуюся бездну времени, и отвечу им совершенно чистосердечно, что в ту по- ру я никогда не занимался меньше, чем по восемь часов в день, что я очень интересовался работой общественных учреждений и что самым крепким возбуждающим напитком, какой я себе позволял, был кофе. | |
|
| |