03:06 Тогда фашистская бомба | |
|
Пусть будет хоть один достоин Не знать, куда нас занесло. Владимир Беспалов Буровая в лесу Шаткий мост из накатанных бревен, Шелестящий дорожный песок. Весь пейзаж лаконичен и скромен: Стрелы сосен. Тайга. Переспелая светит брусника. Комарья мельтешенье и звон. Тишина. Все спокойно и дико. Все объято в полуденный сон. Неподвижно болотное око. Непролазные вечно места. Но куда колеится дорога? Почему здесь струится металл? Я заслушался. Я заплутался. Я невольно раздумался вдруг: И покоя таежного жалко, Но душа отзовется на звук... Игорь Кручик Все, что уже видал, вновь хочу повидать: Черного моря вал, Белого моря гладь. Многое я забыл... Но оглянусь назад: Черного моря пыл, Белого моря хлад. Чайку влечет не корм... Вот и меня — влечет Черного моря шторм, Белого моря лед. Жизнь! Не храни — а вздыбь, и распахни, и дай Черного моря зыбь, Белого моря даль. Ждут у своих дверей кормчих и рыбарей ветры Черных морей, стужи Белых морей. Вера Знаменская. 1911 г. Из жизни студента начала века (Юность Алексея Лосева) Архив А. Ф. Лосева погибал трижды. Сначала в годы революции. Затем — после ареста в 1930 году. И в третий раз — в 1941-м. Тогда фашистская бомба разрушила дом на Арбате, в котором жил философ. Тройную гибель архива и библиотеки Алексей Федорович пережил настолько глубоко, что так никогда и не преодолел чувства утраты, и не любил вспоминать. После нашей с Наталией Мишиной публикации в «Правде» (17.1.1985) «Дерзание духа», где упоминалось о гибели архива Лосева, искусствовед, знаток и собиратель наследия А. | |
|
| |