02:56 Мне на родимой | |
|
Ясным днем и при луне Помни, милый, обо мне, Если ты меня забудешь, Буду я гореть в огне. Ива клонится к волне, На родимой стороне. Если все меня забудут, Буду камнем в глубине. После этого как-то и толкови- ще разводить неловко. Остается лишь продолжить страдающей грудью исторгнутый вздох поэта: «Кто заплачет обо мне на родимой стороне?..» Виктор Астафьев И не стало брата у меня... 1 За морями, лесами, полями Звезды детства, туманы, овраг. Трое детушек было у мамы: Двое умных, а третий — дурак. Омрачали ль печальные вести, Обступал ли безвыходный мрак, Обнимались и плакали вместе Двое умных и третий дурак. Бог ничем дурака не обидел: И умен, и пригож, но слабак. Прямоезжей дорогой ходили Двое умных, а третий — в кабак. Двое умных добра не нажили, И у дурня добра — на пятак. Разошлись, разбрелись, раздружились. Как же, братцы мои, как же так? Нас на свете всего только трое. Встречи кратки, пути нелегки. Как припомню, прикину, так До чего же мы все дураки! «Ты не пей из свиного копытца!» — Не послушался братец меня. Мне теперь не забыть, не забыться Ни во сне, ни средь белого дня. «Ты не пей из свиного копытца, Вот колодец с водой голубой!» Все сидит и горюет сестрица Над загубленной этой судьбой. «Ты не пей!» — заклинала напрасно. «Не себя, так меня пожалей!» Что ж ты, родненький, месяц мой ясный, Надругался над жизнью своей? А по камушкам светлым водица Под мосточком струится, звеня. «Ты не пей из свиного копытца!» — Не послушался братец меня... 3 Все, что звали мы любовью В жизни прежней, молодой, Полоснув живою болью, Стало мертвою водой. | |
|
| |