04:42 Чем могут себе | |
|
Разочарование открыло перспективу хаосу. Это паника. Это иррациональность. С утратой здравого смысла в жизнь вошло озверение. Зверства! Класс встрепенулся. — Избиения. Секретная полиция. Истязания в ярко освещенных подвалах. Приговоры без суда. Ногти, вырываемые пинцетами. Дыба. Пытка холодной водой. Выдавливание глаз. Расстрел на холодном рассвете. И все это из-за разочарования. Межфазье. Он ласково улыбнулся. Возбужденные перечислением зверств, мальчики, открыв рот и выпучив глаза, смотрели на Тристрама. — А что такое, сэр, пытка холодной водой? — спросил Беллингхэм. — Но межфазье не могло длиться вечно. Правители ужаснулись собственным крайностям, они пришли к выводу, что их мысли были еретическими: они охотнее думали о греховности человека, чем о присущей ему добродетели. Они ослабили репрессии, результатом чего явился уже полнейший хаос. К этому времени разочарование достигает предела, но оно уже не может толкать государство на репрессии, и возникает своего рода философский пессимизм. Иначе говоря, мы погружаемся в фазу Августина. Ортодоксы августинианства представляют человека как греховное существо, от которого вообще нельзя ожидать ничего хорошего. Настоящая мечта, джентльмены, это мечта, которая опережает действительность. И вдруг выясняется, что люди ведут себя намного лучше, чем могут себе представить ав- густинианские пессимисты, — так появляется одна из разновидностей оптимизма. | |
|
| |